Каспий для всех

   Тимур БЕРКЕЛИЕВ, Алексей КНИЖНИКОВ

   Сразу же необходимо отметить, что может быть разное понимание слова "все" для Каспия. Все - это прикаспийские государства, все - потенциальные потребители каспийской нефти, все - ныне живущие в прикаспийских странах...? Мы же хотим предложить рассматривать Каспий для всех, читая - для всех поколений. Базируется наше предложение на одном из основополагающих принципов "устойчивого развития"- "сегодняшнее развитие должно удовлетворять потребности в настоящее время, но не ставить под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои потребности" (Декларация конференции ООН по окружающей среде и развитию, Рио-де-Жанейро, 1992 г.).

   В странах Каспийского бассейна идеи "устойчивого развития" только начинают прокладывать себе дорогу. Чаще сегодня говорят о "Каспийской альтернативе" - т.е., выборе экономического развития между нефтегазодобычей и использованием "других ресурсов моря". Последние включают в первую очередь рыбу (особенно осетровые виды с икрой) и "рекреационные ресурсы" (т.е. возможности для отдыха, туризма и т.п.). На время отставим в сторону "высшие соображения" типа "уникальная природа Каспия - сама по себе наибольшее богатство". С этим никто не спорит, но во всем мире люди, различные их объединения и целые государства действуют исходя в первую очередь из материальных интересов. В этой ситуации экологам приходится доказывать экономическую нецелесообразность экологически опасных проектов. Поэтому нам придется говорить не столько об экологических, сколько об экономических аспектах проблемы выбора пути развития Каспийского региона.

   Все понимают, что "Большая Нефть" исключает остальные пути развития Каспия. Причем, не только по экологическим, но и экономическим причинам. Не хотят этого понимать только нефтедобытчики - местные топливно-энергетические монополии и транснациональные корпорации (ТНК).

   Попытаемся доказать нашу, экологическую позицию, с помощью простых выкладок:

   1. Стоимость постройки трубопроводов для поставки сырья на мировой рынок составляет миллиарды долларов (скажем, туркменский Транскаспийский газопровод до Турции обойдется в 2.5 млрд. долл., нефтепровод Баку-Джейхан - в 3.3-3.5 млрд.). Трубопроводы могут быть сооружены либо за счет кредита, который нужно будет отдавать, либо за счет фирмы-строителя, которая будет высчитывать эту сумму из стоимости прокачиваемого топлива. Например, Россия берет за транспортировку по существующим трубам к Черному морю примерно 2-2.5 долл. за баррель; в случае необходимости выплат за новый трубопровод эта сумма будет значительно выше.

   2. Для того чтобы подобный проект окупился в течение 5-8 лет (т.е. должен быть погашен кредит и должна начать поступать прибыль), труба должна стабильно прокачивать порядка 50 млн. т в год, т.е. в пять-восемь раз больше, чем сейчас добывает Туркменистан! (И в три-четыре раза больше нынешней добычи в Азербайджане. Несмотря на широкую рекламу азербайджанского сектора, сейчас уже очевидно, что подобные объемы реальны только для Казахстана - иначе говоря, для Северного Каспия)

   3. Это может обозначать только одно - все силы будут брошены на привлечение масштабных инвестиций для увеличения добычи. При этом будут неприемлемы никакие остановки или снижения темпов добычи, какими бы интересами они ни объяснялись (рыболовными, рекреационными, экологическими и т.п.). Слишком большие деньги поставлены на кон.

   Параллельно можно затронуть вопрос в том, чьи это деньги и чьим интересам они служат.

   Есть очень простые доводы, почему Каспийская нефть так нужна "Западу".

   1. Основным потребителем нефти являются богатые страны Запада (в экономическом, а не географическом смысле, т.е. включая, например, Японию)

   2. Основная часть нефти добывается на "Востоке" (опять же в экономическом смысле) странами - членами ОПЕК, главным образом в Персидском заливе.

   3. "Восток" - регион неспокойный, один раз уже устроил Западу "сладкую жизнь" в период энергетического кризиса 1970-х. Тогда сочетание региональных конфликтов и первых попыток нефтедобывающих стран к объединению привело к резкому повышению цен на нефть, мировому экономическому кризису и т.д.

   4. С тех пор Запад начал пытаться уменьшить свою зависимость от "Востока". Это привело, в частности, к расширению разработок на самом "Западе" (Аляска, Северное море и т.д.), увеличению роли атомной энергии, потеплению в отношениях с соц. странами.

   5. Побочным следствием стало усиление влияния нефтедобывающих ТНК, некоторые из которых по своей экономической мощи сейчас стоят в одном ряду с развитыми ГОСУДАРСТВАМИ. И это теперь неотъемлемый атрибут "Запада".

   Исходя из этого, в настоящее время видится такой сценарий развития событий: нефть на Каспии добывается в максимально возможном объеме и в сыром виде перекачивается по трубам, идущим через "лояльные" Западу страны. Экспортных трубопроводов на сегодняшний день вообще мало (трубопровод из Баку в Новороссийск, готовящийся к вводу в эксплуатацию КТК и маломощный пока Баку-Супса). После прокладки новых трубопроводов будет создана жесткая пирамидальная структура, рычаги контроля и управления которой будут находиться не в нефтедобывающих регионах и даже не в столицах прикаспийских государств, а где-то в офисах ТНК, командующих задвижкой. У Запада будет мощный рычаг для снижения мировых цен на нефть. Фактически, нам предлагается участие в проектах, главной целью которых является снижение наших собственных удельных доходов от нефтедобычи и устранение нас от контроля за своими природными ресурсами. Взамен нам, правда, обещают некие призрачные доходы.

   Пойдем далее. По этому сценарию, экономика каждой прикаспийской страны будет зависеть от состояния мирового рынка нефти. Этим рынком управляют многие факторы, например, количество продаваемых в мире автомобилей, развитие энергосберегающих технологий, биржевые спекуляции и т.д. Скажем, в результате мирового экономического кризиса 1997-1998 гг., вызванного снижением предпринимательской активности в Юго-Восточной Азии, цена на нефть (добываемую в Передней Азии) в течение двух лет была весьма низкой - до 10 долл. за баррель. Так вот, страны-экспортеры нефти в сумме потеряли, по различным оценкам, от 50 до 60 млрд. долларов.

   В основном это страны Персидского залива, с которым часто сравнивают Каспийский регион. Рассмотрим этот пример.

   Геологические условия района Персидского залива таковы, что добыча нефти здесь намного дешевле, чем в других регионах мира. Например, установить скважину здесь стоит всего 100 тыс. долл., тогда как сооружение глубоководной скважины, например, в Северном море обходится в 40 млн. долларов. Себестоимость, иначе говоря, затраты на добычу одного барреля арабской нефти составляет всего 1,75 доллара. Поэтому даже в тяжелый для стран ОПЕК период конца 1998 - начала 1999 года, когда баррель нефти стоил менее 10 долл., ее добыча в Персидском заливе оставалась рентабельной и привлекала широкие инвестиции. Но даже при этом потери были колоссальны! К настоящему времени совокупная задолженность Саудовской Аравии (которая в хорошие годы имела 100 млрд. долл. резервных запасов) превышает уже 150 млрд. долларов. Для сравнения: бюджет такой страны, как Казахстан, или Азербайджан, в последние годы составляет порядка 2.5 млрд. долл. И в этих бюджетах нет и не ожидается денег "на черный день".

   Чем еще отличается Персидский залив от Каспия? Цена на сырую нефть сейчас держится около 25-35 долл. за баррель с доставкой. Однако транспортировка, скажем, в Лондон или Токио из Персидского залива супертанкерами намного дешевле, чем из Каспийского региона (по старым и новым трубам, небольшими танкерами через Черное море и далее через проливы в Средиземное море). Представляется, что средние транспортные расходы по доставке нефти из Каспийского региона к мировым потребителям будут составлять 5-10 долл. за баррель.

   Поэтому, если мировая цена нефти упадет до 18 долл., значительная часть добычи Каспийской нефти на экспорт, например у Казахстана и России, станет невыгодной (данные из аналитических статей). При этом добыча для внутреннего потребления остается рентабельной - нефть не нужно транспортировать на большие расстояния, она практически на месте перерабатывается в дефицитные виды топлива и химическую продукцию.

   Но это еще не все. При высоком уровне цен на нефть добывающую страну тоже ожидают проблемы. К примеру, избыток поступающей в страну твердой валюты приводит к резкому росту курса национальной валюты, тем самым делая нерентабельным производство остальной, не связанной с нефтью экспортной продукции, и продукции для внутреннего потребления. Возникает так называемая "голландская болезнь", когда успешное развитие нефтяной отрасли приводит к застою в других отраслях. А если потом наступает падение цен на нефть? Исследования Всемирного банка показали, что за последние 20 лет экономика стран, бедных природными ресурсами, развивается значительно быстрее, чем в богатых ресурсами государствах.

   Таким образом, основные выгоды, связанные с нефтяными "проектами века", достанутся ТНК - строителям и пользователям трубопроводов, а весь риск, не только экологический, но и экономический, возьмут на себя страны Каспийского региона.

   Теперь вернемся к экологической ситуации на Каспии и рассмотрим ее трансграничном аспекте. Практически вся северная часть моря находится под влиянием Волги, с сильно опресненной водой, мелкими глубинами и отчетливым течением с севера на юг. Кроме пресной воды, Волга несет в море все загрязнения, попадающие в нее выше по течению. Далее, в Среднем Каспии, поток разветвляется на два. Один идет к казахстанскому берегу, другой - вдоль азербайджанского побережья дальше на юг, к Ирану, и поворачивает к туркменскому побережью. Поэтому крупная авария или серия мелких разливов нефти в любой части Каспия неизбежно приведут к дальнейшему трансграничному загрязнению и ни одна из стран бассейна не может объявить их "своим внутренним делом". Как гласит один из принципов Декларации Рио - "Государства имеют суверенное право разрабатывать свои собственные ресурсы, но без ущерба окружающей среде за пределами их границ".

   Принимая тот факт, что любое загрязнение на Каспии оказывает воздействие на весь бассейн, мы понимаем, что экологический ущерб любого проекта следует рассчитывать для всей экосистемы моря. А это неминуемо приведет к резкому удорожанию любого проекта нефтедобычи на Каспии, сделает многие их них неприемлемыми как по социально-экологическим критериям, так и экономическим параметрам.

   Вот примеры лишь некоторых таких природных факторов "удорожания", которые выводят проблемы Каспийского моря на мировой уровень: негативному воздействию подвергаются субширотные пути миграции миллионов птиц через Каспий, места их зимовки и гнездовья на мелководье и уникальное стадо осетровых рыб.

   Очевидно, что с позиции "устойчивого развития" Каспийского региона объем добычи нефти на Каспии должен быть резко ограничен. Первой планкой для такого ограничения может быть емкость регионального рынка нефтепродуктов. В простейшем варианте это означает, что каждая страна добывает столько нефти, сколько может переработать сама. В более сложном варианте возможен обмен между странами. В еще более сложном варианте может быть применен способ "нуль-транспортировки", когда доставка нефти на мировой рынок обходится почти бесплатно и с минимальным воздействием на природную среду как Каспийского, так и Черного морей. Например, для нефтеперерабатывающих заводов на севере Ирана нефть приходится качать с юга страны, из района Персидского залива. Если Каспийскую нефть доставить на эти заводы, то такое же количество высвободится для продажи в Заливе. Иран экономит деньги на прокачке, а, например, Казахстан или Туркменистан могут продавать свою нефть в портах Индийского океана. Аналогичная схема может быть построена между Россией и Украиной. Переключение интереса нефтедобытчиков на региональные и местные рынки устранит главную опасность для экологии Каспия - давление больших денег на сознание людей.

   Кроме того, было бы весьма желательно, чтобы добыча нефти на Каспии была ограничена такими экологическими факторами, или показателями минимального риска:

    1. Недопустимо увеличение грузоподъемности нефтяных танкеров на Каспии (авария большого танкера может привести к экологической катастрофе для всего моря).

    2. Все морские и прибрежные сооружения, связанные с добычей и транспортировкой нефти, должны строжайше контролироваться, в том числе и общественностью.

    3. Бурение и добыча углеводородов в море должны быть минимизированы и вестись с максимальной осторожностью, т.е. с применением наилучших технологий.

    4. В наиболее экологически уязвимых участках моря разработка нефти должна быть запрещена.

   В идеальном варианте было бы желательно рассчитать и ввести предельно допустимые квоты на добычу и транспортировку для всего моря и для отдельных его частей. Этот расчет должен быть основан на предельно допустимых концентрациях углеводородов в воде, количестве "плановых" потерь, оценке риска внеплановых разливов и аварий. Согласно общепринятым выкладкам на каждый миллион тонн добытой нефти приходится в среднем 131.4 тонны потерь (на Каспии эта цифра пока значительно выше). В случае любого "внепланового" разлива должно быть немедленно уменьшено количество "плановых" утечек - т.е. сокращена добыча и транспортировка. Должны быть созданы трансграничные механизмы борьбы с разливами и возмещения всех ущербов по принципу "загрязнитель платит", в том числе через создание международного фонда экологического страхования для Каспия.

   Сохранение уникальной экосистемы Каспийского моря и развитие преимущественно экологически безопасных видов природопользования должны лечь в основу концепции устойчивого развития Каспия. Море со всеми его богатствами сохранится для всех, только если жители прикаспийских стран будут беречь его для себя.