|
Каспинфо октябрь 2001 |
|
Название: Проблема сохранения осетровых Главные Пункты: * Д-р биол. наук, профессор, действительный член РЭА В.Лукьяненко о причинах сокращения популяции каспийского осетра и мерах, необходимых для его сохранения. Основные причины: - многовековой интенсивный промысел; - разрыв единых рыбо- и водохозяйственных служб в Каспийском бассейне в связи с распадом СССР; - низкий уровень технологий разработки нефтяных месторождений способствует загрязнению вод Каспия углеводородами, уровень которых превышает ПДК в 1,5-100 раз; - браконьерство. (17.10.2001) Полный Текст Проблема сохранения осетровых Проблема сохранения осетровых *** Почта "ЗМ" Колокол НАРАСТАЕТ УГРОЗА ИСТРЕБЛЕНИЯ УНИКАЛЬНЫХ ПОПУЛЯЦИЙ КАСПИЙСКИХ ОСЕТРОВЫХ НЕОБХОДИМЫ НЕОТЛОЖНЫЕ МЕРЫ ПО ИХ СПАСЕНИЮ Осетровые рыбы - такое же чудо природы, как сумчатые Австралии или гигантские ящеры острова Комодо. В Мезозойскую эру, более 100 миллионов лет назад, они существовали рядом с динозаврами, птеродактилями и бронтозаврами. Все гигантские ящеры давно вымерли, не перенеся смены геологических эпох, и только скелеты их стоят в палеонтологических музеях, напоминая об изменчивости форм жизни на нашей планете. А осетровые не разделили трагической участи своих сверстников, стойко перенесли все потрясения, дожили до наших дней - и столкнулись с человеком, ставшим "геологическим фактором". Исключительные пищевые и вкусовые качества, а главное, легкая доступность для самых примитивных способов лова сделали осетровых предметом охоты задолго до наступления нашей эры. Ни одно другое семейство рыб не подвергалось столь длительной и интенсивной эксплуатации человеком, как осетровые. По свидетельству Геродота, скифские племена добывали осетровых более 2,5 тыс. лет тому назад. В Греции, в эпоху Перикла (V век до нашей эры), ни один званый обед не обходился без осетровых, впрочем, как и в нынешние времена. Они воспеты в античной поэзии и прозе. Драгоценная черная икра служила поводом для заключения специальных договоров с Московией и даже обмена посольствами. Многовековой, чрезмерно интенсивный, можно сказать - истребительный, промысел привел к катастрофическому снижению численности, сокращению промысловых запасов и падению уловов этих первоклассных в гастрономическом отношении рыб в водоемах Северной Америки, Северной Европы и Северной Азии. Особо тяжелые потери понесли осетровые в конце XIX и первой половине XX столетия. Классический пример перелова, ведущего практически к полному исчезновению вида, - судьба немецкого, или атлантического, осетра (Асiреnsег sturio), занимавшего некогда огромный ареал. Показательна и судьба озерного осетра (Асiреnsег fulvescens), обитающего в пресных водах Великих американских озер, уловы которого за последние 150 лет сократились почти в 1000 раз. Чрезвычайно редки и потеряли промысловое значение два вида китайских осетров (Асiреnsег sinensis, Асipenser dаbгуаnus), два вида японских осетров (Асiреnsег кikuchii, Аcipenser multisculutus) и сахалинский осетр (Асiреnsег medirostris). Полностью подорваны промысловые запасы длиннорылого (Асiреnsег охугhynchus) и тупорылого (Асiреnsег bгеvirostrum) осетров по Атлантическому побережью Северной Америки, немецкого (Асiреnsег sturio) и адриатического (Асiреnsег naccari) осетров в европейских водах. Ничтожно мало промысловое значение китайского веслоноса (Рsephurug gladius), а уловы американского веслоноса (Ро1уоdоn sраthulа) на реке Миссисипи сократились в несколько раз. На грани исчезновения находятся три вида азиатских лжелопатоносов (Рseudoscaphirhynchus kaufmanni, P. hermanni, P. fedtshenkovi). Абсолютное большинство сохранившихся до наших дней видов этого семейства (22 из 25) стали редкими, а 7 из них находятся под угрозой полного уничтожения. Таково цифровое отражение многовековой трагедии древнейшего семейства рыб, последний акт которой разыгрывается на наших глазах [8]. Осетровые России по праву входят в золотой фонд мировой ихтиофауны. Эта элитарная группа рыб - подлинное национальное достояние нашей страны, она прочно вошла в культурный контекст России. На протяжении нескольких столетий Россия уверенно занимала первое место по видовому разнообразию обитающих в наших водоемах этих драгоценных рыб (11 видов из 25 ныне живущих) и удельному весу мировых уловов осетровых, промысел которых велся в Каспийском, Азовском, Черном и Аральском морях, в реках Сибири и Дальнего Востока. Ведущее место всегда принадлежало Каспию, на долю которого в первой половине XX столетия приходилось свыше 70% российских и мировых уловов, а во второй половине XX века в связи с катастрофическим снижением численности и промысловых запасов в других бассейнах страны удельный вес каспийских осетровых возрос до 90%. Внутри Каспийского бассейна удельный вес осетровых волго-каспийского происхождения достигал 70% российских и мировых уловов. Каспийское море вместе с впадающими в него реками оказалось последней цитаделью осетровых на планете Земля. Здесь, на чрезвычайно малой по площади акватории (376 тыс. км2), обитают 6 видов осетровых: белуга (Нuso husо), русский осетр (Асiреnser guldenstadti), севрюга (Асiреnsег stellatus), персидский осетр (Асiреnsег регsicus), шип (Асiреnsег nudiventris) и стерлядь (Асiреnsег ruthenus). Специальными иммунохимическими исследованиями, выполненными нами в 70-х годах [7], показано, что каждый из 5 видов проходных каспийских осетровых представлен северокаспийскими и южнокаспийскими популяциями, причем северокаспийские популяции русского осетра и севрюги не имеют себе равных по численности в сравнении со всеми остальными видами ныне живущих осетровых рыб. Самые высокие уловы каспийских осетровых в первой половине XX столетия отмечены в 1903 году - 39,2 тыс. тонн, а самые низкие в 1944 году - 2,36 тыс. тонн, то есть амплитуда колебаний достигала почти 17-кратной величины. В те годы казалось, что и над каспийскими осетровыми нависла смертельная опасность и что они разделят трагическую участь осетровых, обитающих в других водоемах Северного полушария. Однако усилиями нескольких поколений русских ученых был разработан и успешно осуществлен Минрыбхозом бывшего СССР план создания на Каспии управляемого осетрового хозяйства мирового значения, который позволил в сложнейших экологических условиях так называемого комплексного использования водных ресурсов бассейна не только сохранить, казалось бы, от неминуемой гибели каспийских осетровых, но и увеличить их промысловые уловы с 2,36 тыс. тонн в 1944 году до 10,1 тыс. тонн в 1960 году, а в первой половине 70-х годов - удвоить вылов осетровых и поддерживать его на уровне 20-25 тыс. тонн почти 15 лет. Это был подлинный триумф русской осетровой науки, блестящий пример плодотворности долгосрочной научной политики. Напомним, что за этот же период среднегодовые уловы ценных полупроходных каспийских рыб упали с 400 тыс. до 80 тыс. тонн, то есть в 5 раз (!), а уловы знаменитых каспийских сельдей и воблы - в несколько десятков раз. К сожалению, начиная со второй половины 80-х годов, резко возросло многофакторное антропогенное воздействие как на среду обитания каспийских осетровых в морской и речной периоды жизни (загрязнение моря и рек сточными водами, нефтепродуктами и пестицидами, деформация речного стока, несвоевременность и недостаточность весенних попусков, кратковременность "рукотворных" весенних паводков в нерестовый период), так и непосредственно на популяции и сезонные расы отдельных видов осетровых (интенсивный промысел и недостаточный пропуск производителей на нерестилища). Хроническое загрязнение моря и впадающих в него рек различными группами токсикантов вызвало массовое заболевание каспийских осетровых - кумулятивный политоксикоз с многосистемным поражением, охватившее в 1987-1988 годах до 90% рыб в речной период жизни [4, 6]. При этом резко снизилось рыбоводное качество производителей, используемых для искусственного воспроизводства, что привело к повышенным отходам икры и личинок на рыбоводных заводах и появлению большого количества аномальной молоди с пониженной жизнестойкостью. Совокупное действие указанных негативных факторов привело к снижению уловов каспийских осетровых с 20,0 тыс. тонн в 1986 году до 15,7 тыс. тонн в 1990 году. Однако подлинная катастрофа для каспийских осетровых наступила после ликвидации союзного государства, что привело к разрыву единых рыбоохранных и водоохранных служб Каспийского бассейна. Между тем формирование промысловых запасов проходных каспийских осетровых происходит на едином экологическом пространстве, включающем в себя море и впадающие в него реки. Размножение в реках и нагул в море - два фундаментальных процесса, обеспечивающих само существование осетровых и формирование их промысловых запасов. Поэтому ключевыми элементами управляемого осетрового хозяйства на Каспии были: строгое лимитирование объемов вылова осетровых в реках на основе данных мониторинга о численности и промысловых запасах каждого вида осетровых в море и тридцатилетний запрет промысла осетровых в море. Только Иран ловил в прибрежных водах Южного Каспия (1,5-2,0 тыс. тонн ежегодно), поскольку заход осетровых на нерест в иранские реки уже давно прекратился. Но сразу после распада СССР явочным путем начался запрещенный с 1962 года крупномасштабный морской лов осетровых практически на всей акватории, особенно в Южном и Среднем Каспии, а также в прибрежных водах новых прикаспийских государств. Пагубность морского промысла осетровых проявила себя в полной мере еще в 30-х годах XX столетия, после разрешения в 1929 году запрещенного в 1914 году лова осетровых в море крючковой снастью. В тот период в море добывали до 90% всего улова, который, однако, не превышал 20 тыс. тонн в год. Особо следует подчеркнуть экономическую нерентабельность морского лова осетровых, поскольку выход самой ценной продукции - икры - у рыб, отловленных в море, в 7-10 раз ниже, в сравнении с рыбами, отловленными в речной период жизни. Разгромный морской промысел каспийских осетровых в 30-х годах в кратчайшие сроки привел к катастрофическому снижению численности, промысловых запасов и, естественно, промысловых уловов всех видов осетровых, вследствие чего на рубеже 30-х - 40-х годов их добыча снизилась до рекордно низкого за несколько последних столетий уровня: 3-4 тыс. тонн. Для предотвращения полного уничтожения каспийских осетровых уже в 1941 году был введен запрет на специализированный отлов их в море. К сожалению, этого было явно недостаточно, поскольку в Северном Каспии, в местах наивысшей концентрации осетровых всех возрастных групп, продолжался сетной промысел полупроходных рыб (вобла, сазан, лещ, судак). При этом ежегодно истреблялось колоссальное количество подросшей молоди осетровых. Спасти ее и дать возможность подрасти этой молоди до промысловых размеров можно было только путем полного прекращения морского сетного промысла в Северном Каспии всех видов рыб. Эта идея возникла еще в 1955 году, но реализована после острого столкновения мнений только в 1962-1964 годах. Возобновившийся морской промысел осетровых в начале 90-х годов XX столетия - это экологическое безумие, грубый экономический просчет, цена которому - многие сотни миллиардов рублей. Трудно себе представить, но факт остается фактом, что за неполные 10 лет уловы каспийских осетровых снизились с 15,7 тыс. тонн в 1990 году до 2,9 тыс. тонн в 1995 году и до 0,9 тыс. тонн в 1999 году (без данных по Ирану). Иными словами, объем вылова каспийских осетровых за этот период снизился в 15,7 раза, а российский вылов осетровых в Волго-Каспийском бассейне сократился с 8,1 тыс. тонн в 1991 году до 0,54 тыс. тонн в 1999 году, то есть в 15 раз. Впервые за несколько столетий объем вылова каспийских осетровых Россией стал значительно ниже объема вылова Ирана! Общая численность всех возрастных групп осетровых в море снизилась в несколько раз и составляет немногим более 40 млн. штук (против 140 млн. особей в начале 80-х годов и 100 млн. особей в начале 90-х годов). Обвальное снижение численности, промысловых запасов и как следствие объема вылова каспийских осетровых за последнее десятилетие произошло по нескольким причинам. Первая из них - снижение масштабов естественного воспроизводства на всех реках Каспийского бассейна вследствие интенсивного промысла, недостаточного пропуска производителей на сохранившиеся нерестилища и резкого снижения масштабов пополнения численности осетровых в море. Например, в период с 1991 по 1995 годы естественное воспроизводство каспийских осетровых снизилось с 12,4 до 1,5 тыс. тонн в год. В последние годы пропуск производителей на нерест в реки Азербайджана, Казахстана и Дагестана фактически прекратился, а пропуск производителей на волжские нерестилища снизился в 12 с лишним раз. Одновременно с этим значительно снизились масштабы заводского разведения осетровых. Если раньше 13 осетровых рыбоводных заводов, расположенных в бассейне Каспийского моря, в том числе 10 - в России и 3 - в Азербайджане, ежегодно выпускали около 100 млн. штук молоди, в том числе российские заводы - 67 - 77 млн. штук, то в последние годы выпуск молоди астраханскими рыбоводными заводами находился на уровне 48 - 56 млн. штук. Кроме того, имеются сведения, согласно которым азербайджанские рыбоводные заводы в 1999 году выпустили 20 млн. штук молоди, то есть почти в 5 раз больше, чем в 1998 году, а иранские заводы - 25 млн. штук молоди, то есть в 7 с лишним раз больше, чем в 1997 году. Однако мы не располагаем объективными данными, свидетельствующими об истинных объемах выпуска молоди азербайджанскими и иранскими заводами и реальной эффективности иранского и азербайджанского осетроводства, поскольку молодь, выращенная на этих заводах, выпускается в чрезвычайно загрязненный Южный Каспий. Экологическое состояние среды обитания каспийских осетровых остается важнейшим фактором, влияющим на выживание разновозрастных групп рыб как в морской, так и в речной периоды жизни [5, 9]. С каждым годом нарастает острота проблемы нефтяного загрязнения Каспийского моря в связи с расширением масштабов морской нефтедобычи в Южном и Среднем Каспии, а также освоением нефтегазовых ресурсов в Северном Прикаспии. Особую озабоченность вызывают планы разработки северного шельфа Каспийского моря и добычи нефти непосредственно в Северном Каспии, которая может привести к невиданной по своим последствиям экологической катастрофе. Низкий уровень техники разработки месторождений, отсутствие эффективных решений и средств локализации разливов нефти при довольно частых авариях на эксплуатирующихся морских нефтескважинах и при разведочном бурении, постоянные трудности, возникающие при разгрузке резервуаров нефти на нефтепромыслах в штормовую погоду, ведут к поступлению в море огромного, трудно поддающегося точному учету количества нефти. Существует мнение, что "ежегодно в Каспий поступает свыше миллиона тонн нефти из различных источников". В результате нефтяная пленка покрывает огромные площади поверхности моря. Легкие фракции, растворяясь в толще воды, губят фитопланктон и фитобентос, а тяжелые фракции, оседая на дно, уничтожают зообентос - кормовую базу многих ценных видов рыб, в том числе осетровых. Средняя концентрация нефтяных углеводородов в каспийской воде превышает рыбохозяйственные ПДК в 1,5-2 раза, а в местах интенсивной морской нефтедобычи - в десятки и сотни раз. По данным гидрометслужбы Азербайджана, средняя загрязненность южнокаспийских вод в районе "Нефтяных Камней" составляет около двух тонн разлитой нефти на квадратный километр поверхности моря. Воды, прилегающие к "Нефтяным Камням", уже давно превратились в "мертвые зоны". До начала морской добычи нефти в этом регионе обитало локальное стадо морского судака, уловы которого достигали 1,5 тыс. тонн в год. Сегодня оно полностью уничтожено. Среднее содержание нефтяных углеводородов в Южном и Среднем Каспии превышает ПДК в 7 -10 раз, а в отдельных регионах морской нефтегазодобычи содержание нефти в воде превышает ПДК в 30-100 раз. Бакинская бухта стала кладбищем отходов нефтепереработки. В Южном и Среднем Каспии нередко можно встретить огромные кочующие "нефтяные поля" площадью до 800 км2, в которых невозможно вести добычу рыбы, в частности кильки. Интенсивное загрязнение Каспийского моря нефтью и нефтепродуктами привело к резкому ухудшению условий обитания, нагула и миграций различных по экологии групп рыб и прежде всего самых ценных среди них - осетровых. Отметим, что снижение численности и уловов южнокаспийских популяций осетровых, морской период жизни которых проходит преимущественно в Южном и Среднем Каспии, началось задолго до падения уловов северокаспийских популяций, нагуливающихся в основном в Северном Каспии, а зимующих - в Среднем и отчасти в Южном Каспии. Напомним, что еще в первой трети XX столетия, то есть до начала морской нефтедобычи, удельный вес уловов южнокаспийских осетровых достигал 30% и более, а ныне он сведен практически к минимуму, и от некогда многочисленных южнокаспийских популяций остались жалкие следы. Сегодня, в связи с дальнейшим расширением масштабов морской нефтедобычи в Среднем Каспии, а главное, в связи с продолжающимся освоением нефтегазовых ресурсов в Северном Прикаспии (Карачаганакского газоконденсатного и Тенгизского нефтегазового), характеризующихся глубоким залеганием и аномально высоким давлением, агрессивным химическим составом, включающим до 24% сероводорода, реальная угроза уничтожения нависла и над северокаспийскими популяциями осетровых, которые могут разделить судьбу южнокаспийских популяций. Между тем регион освоения указанных Западно-Казахстанских месторождений - это Северо-Восточный Каспий, который еще в 1968 году в Постановлении Совета Министров СССР "О мерах по предупреждению загрязнения Каспийского моря" было предложено "объявить заповедной зоной с допущением в этой зоне развития в дальнейшем только рыбного хозяйства и водного транспорта". Но рекомендация эта, всесторонне обоснованная учеными-экологами, была проигнорирована. Между тем уже первый опыт эксплуатации этих месторождений показал, что опасения ученых были обоснованными. Так, в 1987 году в результате аварии на объекте ПО "Тенгизнефтегаз" Миннефтепрома СССР только от одного промысла в заповедную часть Северного Каспия поступило 12 млн. кубометров пластовых вод с концентрацией нефтепродуктов, превышающей ПДК в 300 раз! К сожалению, "нефтяная лихорадка", охватившая молодые прикаспийские государства - Азербайджан, Казахстан и Туркменистан, передалась и нефтедобытчикам России. Осенью 1997 года российской экологической общественности стали известны планы Правительства России приступить к разработке северного шельфа Каспийского моря, то есть добывать нефть непосредственно в Северном Каспии. Напомним, что Северный Каспий хотя и является частью Каспийского моря, но резко отличается от Среднего и Южного Каспия особенностями температурного, гидрологического и гидрохимического режима. Это уникальный рыбохозяйственный водоем планеты, на мелководьях которого нагуливаются все возрастные группы (начиная от мальков и кончая половозрелыми рыбами) северокаспийских популяций белуги, русского осетра, севрюги и шипа. Хорошо прогреваемые мелководья и пониженная (почти в 2 раза) соленость северокаспийских вод в сравнении с водами Южного и Среднего Каспия предопределили особый статус Северного Каспия, который представляет собой гигантский выростной и нагульный водоем планеты для бесценных стад северокаспийских осетровых. Именно поэтому еще в начале 1975 года Совет Министров РСФСР принял Постановление "Об объявлении заповедной зоны северной части Каспийского моря" (от 31.01.1975 г., ¦78). И вот, спустя более двух десятилетий, объявляется конкурс на разработку недр Северного Каспия, в котором приняли участие две крупнейшие российские нефтяные компании "ЛУКойл" и "ЮКОС". Победителем в этом тендере стала компания "ЛУКойл", которая решением Правительства Российской Федерации от 19 декабря 1997 года получила лицензию на разработку нефтяных месторождений в заповедном Северном Каспии. Еще накануне объявления результатов тендера группа депутатов Госдумы - членов ее Комитета по экологии выступила, ссылаясь на упомянутое нами постановление Совета Министров РСФСР, против планов Правительства РФ начать разработку нефтяных месторождений в Северном Каспии. Однако это обращение депутатов-экологов бывший премьер-министр В. Черномырдин проигнорировал, результаты конкурса утверждены и объявлен победитель. Вслед за этим решением, в феврале 1998 года, Генеральный прокурор РФ Ю. Скуратов направил на имя В. Черномырдина письмо, в котором указал на неправомерность результатов тендера на использование недр северной части Каспийского моря, поскольку участок, где предполагается нефтедобыча, - место скопления осетровых и объявлен заповедником постановлением Совмина РСФСР еще в 1975 году. По мнению Генпрокурора РФ, Правительство РФ должно либо отменить постановление 1975 года, либо признать результаты тендера недействительными. Пожалуй, это действительно первый случай в российской практике, когда правоохранительные органы по экологическим соображениям опротестовывают результаты тендера. Специалисты компании "ЛУКойл", признавая серьезность стоящей перед ними экологической проблемы, считают, однако, что современная нефтедобыча располагает технологиями, позволяющими при морском бурении соблюсти все экологические нормативы. Наверное, теоретически это так, но мы не можем не считаться с огромным негативным опытом Азербайджана при освоении шельфовой зоны Южного Каспия. К чему это привело, знает весь мир. Напомним только, что за время разбуривания месторождения "Нефтяные Камни" с 1941 по 1958 годы в 37 скважинах имело место искусственное грифонообразование (неконтролируемый выход нефти на поверхность моря). При этом грифоны некоторых скважин действовали от нескольких дней до двух лет, а количество выбрасываемой нефти во время действия грифона колебалось от 100 до 500 тонн в сутки! Поступающая в морскую воду сырая нефть образует пленку различной толщины. Нефтяная пленка и эмульгированные частицы, в зависимости от силы и направления ветра, течения воды, перемещаются на большие расстояния от источников загрязнения и в конце концов либо выбрасываются на берег, "замазучивая" береговую полосу, которая становится источником повторного загрязнения воды, либо оседают на дно. Конечно, нефть есть под дном всего Каспия, в том числе и Северного, но стоит ли ее добывать здесь - вот в чем вопрос. Нет сомнений в том, что это будет равносильно полной ликвидации рыбных богатств Северного Каспия. Ведь объем водной массы мелководного Северного Каспия не превышает 400 кубокилометров. Это в 200 раз (!) меньше, чем объем воды всего Каспия - около 80 тыс. кубокилометров. Ихтиологи подсчитали, что только один сильный грифон нефти, действующий в течение нескольких месяцев, может уничтожить всю рыбу, нагуливающуюся в Северном Каспии. Напомним, что 1 грамм нефти загрязняет 10 кубометров чистой воды, а 10 граммов нефти делают один кубометр воды высокоядовитой, непригодной не только для обитания рыб, но и для хозяйственного использования. Совершенно ясно, что совместить в одном месте нагул высокоценной рыбы, в первую очередь осетровых, и добычу нефти практически невозможно, даже при самой современной технологии. Слишком велик риск появления по одной из тысяч причин аварии на морском нефтепромысле, которая может стать роковой для осетрового хозяйства России. Не меньшую опасность для экосистем Каспия в целом и их важнейшего звена - осетровых рыб - представляет разворачивающееся строительство нефтегазовых трубопроводов для транспортировки нефти и газа, связывающих восточный и западный берега Каспийского моря. Мы имеем в виду трубопровод Туркменистан - Азербайджан, который свяжет бывший город Красноводск (ныне г. Туркменбаши) с г. Баку и трубопровод Казахстан - Азербайджан, связывающий Шевченко (ныне г. Актау) также с г. Баку. Оба трубопровода пройдут по дну Каспийского моря. Проектантов, видимо, не смущает то обстоятельство, что Каспий расположен в сейсмоопасной зоне, а его дно подвержено грязевому вулканизму. Между тем прокладка подводных трубопроводов на многие сотни километров, да еще по кратчайшему пути, представляет огромную потенциальную опасность крупномасштабного нефтяного загрязнения Каспийского моря. Даже если эти трубопроводы будут построены по современным технологиям, никто из серьезных специалистов не сможет дать гарантии, что они "застрахованы" от техногенных аварий и стихийных бедствий типа землетрясений. Серьезную потенциальную экологическую опасность представляют и наземные нефтегазовые трубопроводы, проходящие в непосредственной близости от Каспийского моря, в частности - крупнейший нефтепровод Азербайджан - Новороссийск на территории Дагестана. Напомним, что трассы подводных и наземных нефтепроводов проходят в сейсмоопасной зоне (до 8-9 баллов), причем на территории Дагестана и прилегающих республик за последние 150 лет произошло более 20 землетрясений силой 6-7 баллов и более. Поэтому трудно разделить оптимизм тех, кто бездумно верит в совершенство современных технологий, гарантирующих якобы безопасную транспортировку углеводородного сырья по дну или в прибрежной зоне непредсказуемого Каспия. Напротив, есть все основания считать, что разворачивающаяся нефтяная лихорадка и "трубомания" таят в себе неизбежную крупномасштабную экологическую катастрофу для биологического населения уникального водоема планеты. В связи с этим вызывает удивление, что на состоявшейся в Астрахани осенью 2000 года Международной конференции "Осетровые на рубеже XXI века" эта проблема не удостоилась специального внимания организаторов конференции, и не было ни одного ни пленарного, ни секционного доклада, посвященного возможным экологическим последствиям добычи нефти в заповедном Северном Каспии. Наконец, последней (по очередности, но не по значению) причиной обвального снижения численности и уловов каспийских осетровых следует считать нелегальный (браконьерский) промысел, ведущийся в море и в реке. Масштабы этого промысла трудно оценить. По мнению экспертов Российского представительства "ТRАFFIС Eurоре" (доклад 1995 года), объем браконьерского вылова осетровых в Волго-Каспийском бассейне "в 4 и более раз больше" объема легального промысла. Однако это предположение нуждается, на наш взгляд, в серьезном обосновании. Еще в 1992 году в докладе "О предкатастрофическом состоянии каспийского осетрового хозяйства и его причинах", сделанном на Первой международной конференции "Биологические ресурсы Каспийского моря" [2, З], нами проанализированы причины, намечены пути решения проблемы и дан прогноз: "Если в самое ближайшее время в корне не изменить сложившуюся ситуацию, то неизбежно наступит необратимая катастрофа". Напомню, что уловы каспийских осетровых в 1991 году были около 10 тыс. тонн. Сегодня, спустя 10 лет, эти уловы снизились до катастрофического минимума - около 1 тыс. тонн, в том числе российские уловы в дельте Волги - 0,54 тыс. тонн. Это и есть цифровое отражение наступившей катастрофы. |