|
Каспинфо декабрь 2000 |
|
Название: Материалы о Туркменистане Главные Пункты: * В Туркменистане началась кампания по изгнанию иностранных инвесторов из нефтегазовых проектов. Ее причина - недовольство Туркменистана низкими темпами наращивания добычи нефти. * Статусу нейтрального Туркменистана - 5 лет. Эти пять лет страна живет без религиозных и этнических конфликтов, однако, не режим правления нельзя назвать демократическим - об этом рассуждают журналисты TURKMENISTAN.RU (25.12.2000) Полный Текст Материалы о Туркменистане НОВОСТИ НЕФТЕГАЗОВОЙ ОТРАСЛИ ТУРКМЕНИСТАНА ***** Материал сайта Rusenergy Туркменбаши разочаровался в иностранных инвесторах © Павел Васильев В Туркменистане началась кампания по изгнанию иностранных инвесторов из нефтегазовых проектов. За последние два месяца сразу три крупных международных проекта пострадали из-за односторонних действий местных государственных органов. Если страна не изменит свою политику, она рискует превратиться в международного изгоя - но туркменское руководство, кажется, уже не обращает внимания на такие мелочи. Контракт? Какой контракт? Туркменбаши есть от чего прийти в негодование. На 2000 год нефтегазовая отрасль получила задание добыть 9,4 млн тонн нефти. В том числе государственная компания "Туркменнефть" должна была произвести 8,4 млн тонн, проекты с иностранным участием - еще 1 млн тонн. Но судя по цифрам ежемесячной отчетности, "Туркменнефть" в этом году выйдет на уровень лишь 6,5 млн тонн, а иностранные инвесторы совместными усилиями произведут не более 220 тыс. тонн нефти, или всего 75% от уровня своей прошлогодней добычи. И это в период, когда цены на нефть на мировом рынке бьют все рекорды! Возмездие не заставило себя ждать. В октябре "Туркменнефть" самостоятельно приступила к работам на месторождениях Барсагелмез и Готурдепе, входящих в контрактную зону международного консорциума "Гарашсызлык-2". Партнеры "Туркменнефти" по проекту - американская ЭкссонМобил (ExxonMobil) и английская Ласмо (Lasmo) - справедливо указали, что эти действия нарушают подписанное с Туркменистаном СРП. Тем не менее, "Туркменнефть" продолжила работы на контрактных месторождениях. В ноябре ЭкссонМобил обратилась в Компетентный орган по использованию углеводородных ресурсов при Президенте Туркменистана за разъяснениями. Но никакого ответа пока не получила. Как, впрочем, и на запрос относительно увода месторождения Гумдаг, которое Ашгабат еще в июне отнял у международного консорциума в составе ЭкссонМобил, Ласмо и английской Буррен Энерджи (Burren Energy), разрабатывающего Небитдагский блок. Наивные аргентинцы Также в октябре туркменское правительство уведомило аргентинскую компанию Бридас (Bridas), что намерено своими силами вести добычу нефти на месторождениях, лицензию на разработку которых в начале 90-х годов получило туркмено-аргентинское СП "Кеймир". Как и в случае с ЭкссонМобил, Ашгабат не стал утруждать себя объяснением причин такого поведения. Впрочем, в случае с Бридас его мотивы достаточно прозрачны. В мае нынешнего года Стокгольмский международный арбитражный суд обязал Ашгабат выплатить Бридас компенсацию в размере 200 млн долларов за ущерб, нанесенный действиями властей при реализации проекта "Яшлар". В сентябре уже Хьюстонский международный суд рассмотрел жалобу Бридас на приостановку Туркменистаном в 1996 году действия лицензии на месторождения, переданные СП "Кеймир". Суд обязал Ашгабат выплатить аргентинской компании компенсацию в размере 600 млн долларов. Однако Туркменистан не только не озаботился выплатой компенсации, но и потребовал от Бридас немедленно убираться вон. Одновременно "Туркменнефть" начала описывать имущество аргентинской компании, находящееся в стране, для последующего изъятия. Завершением этой эпопеи стало лишение СП контрактных месторождений. Меньше церемоний Реальная опасность нависла и над еще одним проектом с иностранным участием - "Челекен-1". Малайзийская Петронас (Petronas), владелец лицензии, пробурила в 1998 году разведочную скважину на блоке каспийского шельфа и обнаружила, что в его недрах содержится больше газа, чем нефти. Ашгабат отказал компании в каких-либо квотах на экспорт газа, и Петронас свернула работы на блоке. Сейчас Туркменистан, вероятно, дожидается, когда у малайзийцев лопнет терпение и они сами уйдут из проекта, чтобы перевести еще один перспективный блок в активы туркменского правительства. Во всех случаях у Туркменистана одна претензия к иностранцам: низкие темпы наращивания добычи нефти. Тот факт, что ни в одном случае компании не нарушили договорных условий и, в меру возможности, выполнили все программы, записанные в контрактах, похоже, никого не волнует. С инвесторами уже никто не церемонится. Несостоявшийся Кувейт Настроение Туркменбаши можно понять. В течение десяти лет он ощущал себя лидером мировой нефтегазовой державы, которая вот-вот протянет экспортные трубопроводы во все стороны света и превратится во второй Кувейт. Однако в течение нескольких последних месяцев стало ясно, что никто не собирается строить туркменскому вождю газопроводы - ни в Европу, ни в Китай, ни даже в Турцию. Международные консорциумы один за другим закрыли свои офисы в Ашгабате (см. статью "Туркменские экспортные проекты терпят крах"). В качестве ответного шага Туркменбаши решил выдворить из страны строптивых инвесторов и заняться добычей нефти и газа самостоятельно. В настоящее время в стране остался лишь один действующий проект с иностранным участием - СП "Лармаг-Челекен". Но и это предприятие трудно назвать успешным: с момента его создания в 1993 году СП не раз запрещали экспорт нефти, заставляли менять условия подписанного контракта в пользу государства. В результате основатель СП - голландская компания Лармаг (Larmag) - в 1998 году была вынуждена продать свою долю в СП ирландской Драгон Ойл (Dragon Oil). Смелый эксперимент Начав кампанию по изгнанию иностранных инвесторов, Туркменистан первым из нефтегазовых государств бывшего СССР предпринял эксперимент по автаркизации своего нефтегазового комплекса. Российские нефтяные компании в середине 90-х годов также успешно выдавливали иностранцев из сырьевых проектов. Но до такой степени откровенности все же не доходили. Туркменистану первому предстоит познать и плоды своей политики. Если она не претерпит кардинальных изменений, то республика, скорее всего, может забыть о международных кредитах и западных инвестициях на ближайшую перспективу - пока власть в стране не переменится, а случится это, видимо, еще очень не скоро. Впрочем, Ашгабату, видимо, хорошо и без Запада и его денег, в окружении таких стран, как Иран, Афганистан и Пакистан, не почитающих благосостояние своих граждан высшим государственным приоритетом. Хуже, если пример Туркменистана окажется заразительным для России - предпосылки к этому есть, а вот последствия такого шага у нас окажутся куда более драматичными, чем в Туркменистане. Дата публикации: 7 декабря 2000 г. ***** Материал сайта TURKMENISTAN.RU ФЕНОМЕН ТУРКМЕНБАШИ Статусу нейтрального Туркменистана пять лет Владимир Марков В РОССИЙСКОМ политическом сознании, не говоря уже об обывательском мнении, утвердилось некое причудливое представление об общественном порядке в Туркменистане, о лидере туркменского государства. Главная причина здесь, на наш взгляд, в слишком поверхностном, не без оттенка высокомерной иронии, взгляде на Туркменистан и его лидера. Убедиться в этом я смог, побывав недавно в Ашхабаде на торжествах, посвященных пятой годовщине принятия постоянного нейтралитета Туркменистана и получив возможность лично встретиться с президентом Сапармуратом Ниязовым, которого там называют Туркменбаши ("глава туркмен"). Да, многое в Туркменистане и в достаточно авторитарном стиле правления туркменского лидера вроде бы не укладывается в традиционные мерки западной, а вслед за ней - и российской демократии. Но ведь и Туркменистан - это не Запад и не Россия. Одно из главных политических достоинств президента Туркменистана состоит как раз в том, что он не копирует слепо иноземные образцы, а учитывает в своей политике как многие геополитические и геоэкономические факторы, так и менталитет и психологию своего народа. Отвечая на расхожую критику в отсутствии многопартийности и оппозиции в Туркменистане, Сапармурат Ниязов в своей недавней лекции перед ашхабадскими студентами заметил, что "развитие общества само создаст новые партии, противоборствующие стороны", но пока оно "еще не достигло этого уровня". "Мы не должны торопиться ни в чем", - считает Сапармурат Ниязов. В Ашхабаде часто приходилось слышать, что именно в глубинах истории и менталитета туркмен следует искать истоки туркменского политического феномена последних лет. Он характеризуется в первую очередь двумя очевидными достижениями. Во внутренней политике - это прежде всего сохранение политической стабильности и межнационального, межрелигиозного согласия. Во внешней политике - это превращение статуса постоянного нейтралитета независимого Туркменистана, который впервые в мировой практике был признан ООН, в практический инструмент мирового сообщества по разрешению региональных конфликтов. Впрочем, в понимании и политике туркменского лидера эти две категории - внутренняя стабильность и нейтралитет - связаны глубокой логикой. Именно стабильность, предотвращение напряженности внутри общества лидер Туркменистана рассматривает как основную предпосылку для нормализации ситуации и в регионе, и в более широких, глобальных масштабах. Внутренняя стабильность, по Сапармурату Ниязову, первична с точки зрения международных отношений, обеспечения надежной безопасности. Понимание этого порой с трудом прослеживается в действиях иных политиков и дипломатов. Примечательно, что Сапармурат Туркменбаши весьма откровенно рассматривает возможные угрозы для внутренней стабильности туркменского государства. Так, во время встречи с аккредитованными в Ашхабаде руководителями дипломатических миссий, представителями ООН, других международных и общественных организаций он назвал несколько таких угроз. К ним относится прежде всего дискриминация по национальному и религиозным признакам, не говоря уже о попытках репрессивных мер; нарушение принципа равных условий для всех слоев населения, в том числе равной ответственности перед законом. В качестве еще одной потенциальной угрозы Ниязов называет "значительный разрыв между властью и большинством населения, между состоятельными и малоимущими слоями". Противодействие этим угрозам, продолжает он, ведет к согласию и стабильности, а также позволяет успешно решать вопросы региональной безопасности, поскольку этот "позитивный процесс способен приобрести характер цепной реакции". Когда пять лет назад Генеральная Ассамблея ООН приняла специальную резолюцию о постоянном нейтралитете Туркменистана, то мало кто на постсоветском пространстве мог в полной мере оценить этот далеко не ординарный шаг туркменского лидера. Не слишком ли рискованным для тогдашнего политического мышления был столь крутой поворот к политике нейтралитета? Ведь не всякая смелость, не всякое новаторство оправдывают себя в конечном итоге- И вот прошло пять лет. И сегодня уже любой хоть сколько-нибудь непредвзятый наблюдатель должен признать дальновидность этого решения, учитывающего, с одной стороны, положение Туркменистана, расположенного на стратегически важном мировом перекрестке и таящего в своих недрах крупнейшие запасы нефти и газа, а с другой - многовековой опыт существования туркменской нации, характер и традиции туркмен. Это именно тот случай, когда скептикам всех оттенков преподан урок: новаторство и новизна подхода - как бы ни показалось парадоксальным - рождаются из понимания самых глубинных основ национальной жизни, исконных устремлений своего народа. И действительно, размышляя над пятилетними итогами туркменского нейтралитета, нам не уйти от непреложных фактов. Во-первых, в период жесточайших общественных потрясений и катаклизмов на постсоветском пространстве и в регионе Туркменистану удалось во все эти годы сохранять политическую стабильность, межнациональное и межрелигиозное согласие и тем самым вносить свой вклад в стабильность глобальную. Во-вторых, достойная и независимая позиция туркменского руководителя по многим ключевым проблемам мировой политики, заметно возросший в последние годы его международный авторитет позволили превратить столицу Туркменистана в один из центров миротворчества. Организация Объединенных Наций, все человечество получили в лице нейтрального Туркменистана уникальный инструмент для практического разрешения региональных конфликтов. Участники международной конференции по проблемам нейтралитета ссылались особенно часто на пример миротворческой роли Туркменистана в достижении мирного урегулирования в Таджикистане, решающая стадия переговоров по которому проходила в Ашхабаде. Преимущества такой политики еще больше раскроются по мере того, как будут предприниматься усилия по стабилизации обстановки как в Центрально-Азиатском регионе, так и в более широких, глобальных масштабах. И, наконец, в-третьих, совершенно очевидно, что нейтралитет Туркменистана и неразрывно связанная с ним политика "открытых дверей", создание равных условий для всех деловых партнеров решающим образом способствуют все более энергичному привлечению сюда иностранных инвестиций. Конечно, перечисление подобных фактов можно было бы продолжать. Вдумываясь в них, анализируя опыт прошедших пяти лет, трудно не согласиться с мыслью о том, что статус нейтралитета стал для Туркменистана наиболее приемлемой, наиболее оптимальной моделью реализации его долгосрочных национальных интересов. Более того, если рассматривать этот туркменский феномен в более широком, мировом контексте, мы с полным правом можем констатировать: впервые в мировой практике признанный ООН статус постоянного нейтралитета Туркменистана явился, пожалуй, одним из самых удачных, выверенных решений в новейшей политической истории азиатских государств. Разумеется, статус нейтралитета - это не панацея от многих сложнейших внешнеполитических коллизий, с которыми приходится сталкиваться любому независимому государству. Неоспоримо и то, что каждое государство должно само определять свой путь развития. Нейтралитет - это не некое универсальное средство для всех. Своим примером Туркменистан как раз ярко напоминает нам о великой, но, увы, часто забываемой истине: у каждого - и народа, и отдельного индивидуума - в этом мире своя судьба, свой выбор, свой путь. Туркменский нейтралитет - это, если хотите, целая политическая философия, которая впитала в себя мысли и нравственный опыт лучших умов человечества. Она представляет собой прежде всего дополнительную надежную гарантию собственной безопасности. Но это и ставка на доверие и взаимопонимание в международных отношениях. Это - полный отказ от применения военной силы (кроме, разумеется, собственной обороны), невмешательство ни в чьи внутренние дела; но это вовсе не самоустраненность от борьбы добра со злом; не изоляция от внешнего мира, а, напротив, равная открытость для всех. Это - своя, строго суверенная позиция по всем основным вопросам. Это - политическое достоинство в любых ситуациях. А если пользоваться современным сленгом, то можно было бы определить суть философии нейтралитета еще и так: это равно дружить и поддерживать добрые отношения со всеми, но не дружить ни с кем против кого-то. Напомним, что Россия одной из первых поддержала выбор туркменского лидера в пользу нейтралитета, как и ранее независимость Туркменистана. Наша страна была среди коспонсоров соответствующей резолюции Генеральной Ассамблеи ООН. Во всех встречах и беседах с Ниязовым, в которых довелось участвовать мне, он уделял много внимания отношениям с Россией. Новые импульсы их развитию, безусловно, были приданы визитом Владимира Путина в Ашхабад в мае с.г. Сапармурат Ниязов неоднократно подчеркивал, что придает исключительно важное значение эффективному взаимодействию с президентом России. Оба лидера общаются не только с помощью официальной переписки, но и довольно часто говорят по телефону друг с другом. Без преувеличения можно сказать, что между ними установлены добрые, доверительные отношения, от которых в решающей мере зависит и развитие двусторонних экономических связей. В нынешнем году товарооборот между обеими странами уже увеличился в пять раз... Разумеется, характер, образ человека, тем более президента страны, - это прежде всего его дела, его политика. Но тот, кто лично общался с туркменским лидером, наверняка поймет мое желание сказать и о своих непосредственных впечатлениях от нескольких встреч с Туркменбаши. Слишком уж незаурядна, примечательна эта фигура, обладающая сильной личностной, как теперь говорят, энергетикой. Первое, что приятно удивляет в общении с Туркменбаши собеседников из России, - это прекрасное, даже я бы сказал, филигранное владение им русским языком. Вообще к России у Туркменбаши - особо уважительное отношение. Здесь он получил высшее образование, несколько лет работал, о чем охотно, с видимым удовольствием вспоминал в беседах с нами (а память у президента до удивления цепкая, точная, сохраняющая множество выразительных деталей). Для него наша страна - это великий сосед, бессрочный "стратегический партнер". Такое отношение к России, разумеется, не может благотворно не сказываться на положении русских в Туркменистане. Думаю, мало где после распада Союза этнические россияне могут чувствовать себя столь комфортно, как в этой небольшой центральноазиатской стране. Конечно, это и заслуга всех туркмен, у которых широта характера, достоинство и, как особо выделяет Сапармурат Ниязов, "общечеловечность", что называется, в крови. Но это все же прежде всего воля лидера нации, политика и человека, безусловно, с философским и гуманистическим взглядом на мир... От Туркменбаши выходишь с чувством, будто не было у него более дорогих гостей. Очевидно, это и есть то искусство общения с людьми, о котором писал Лев Толстой: любая встреча для человека должна быть в данный момент самой важной- Впрочем, слово "искусство" здесь, может быть, и не точно. Туркменбаши притягивает и располагает к себе как раз прежде всего своей искренностью, что у политиков такого ранга встречается, увы, довольно редко. А в его открытой добросердечной улыбке не увидишь ни грана той хитрой слащавости, которая в нашем представлении должна быть чуть ли не обязательным атрибутом образа восточного лидера. Его конек - это моральные ценности. Мне кажется, что и сам нейтралитет Туркменистана рожден именно стремлением Туркменбаши соединить, казалось бы, несоединимое - политику с моралью. Он любит цитировать своего великого предка Байрам-Хана Туркмена, говорившего, что умение побеждать ничто по сравнению с искусством жить в мире и согласии. Туркменбаши как раз и пытается показать пример политики, очищенной от высокомерия силы, подозрительности, диктата. В его понимании каждый человек, тем более государственный деятель, должен уметь чувствовать чужую боль, представлять себя на месте жертв военных конфликтов, насилия. Он считает, что людям необходим новый моральный императив в этике, в поведении, во взаимоотношениях... Настоящий современный политический руководитель в его понимании - это, может быть, прежде всего духовный лидер- На это, собственно, и нацелен составляемый сейчас под руководством туркменского президента так называемый духовный кодекс туркмен - "Рухнаме", в основе которого лежат, по замечанию Сапармурата Ниязова, столь необходимые сейчас человечеству гуманистические ценности. Как и каждый политик-философ, Туркменбаши, наверное, в чем-то идеалист. Однако, как известно, если мир и меняется к лучшему, то это прежде всего благодаря идеалистам. Во всяком случае, в политике Туркменбаши философия гуманизма, неприятия насилия находит вполне конкретное выражение. Одним из очевидных свидетельств этого является то, что в Туркменистане впервые на всем азиатском контитенте отменена смертная казнь как мера наказания. Конечно, объективности ради автору этих заметок следовало бы что-то сказать и о негативных сторонах и моментах политики Туркменбаши. Но я этого делать не буду. Критики, иронии, зубоскальства в отношении Туркменистана в наших СМИ и так хватает. Хотя на всякий довод, в частности правозащитников, недовольных положением дел в Туркменистане, есть контрдоводы умудренного Туркменбаши. Я не скрываю, что искренне симпатизирую туркменскому президенту. Трудно сказать, что было бы с этой страной, расположенной в одном из самых горячих невралгических узлов Центральной Азии, какие бы катаклизмы могли обрушиться на нее, не окажись во главе туркмен президента Сапармурата Туркменбаши. Мы уверены: Россия стратегически заинтересована в стабильном, нейтральном Туркменистане, который, поддерживая дружественные ровные отношения со всеми соседними государствами, способствует установлению мира и согласия в этом регионе. Достаточно сказать, что именно Ашхабад стал местом первых контактов представителей противоборствующих сторон в Афганистане. Это надо ценить. |