|
Каспинфо октябрь 2000 |
|
Название: Экологические проблемы Каспия - III Главные Пункты: * Угроза крупномасштабной экологической катастрофы на Каспийском море - сравнительный анализ причин и последствий экологических кризисов на Арале и Каспии (продолжение). (12.10.2000) Полный Текст Экологические проблемы Каспия - III Опубликовано в Вестнике Каспия, 4 Аладин Н. В., Плотников И.С. Угроза крупномасштабной экологической катастрофы на Каспийском море (Сравнительный анализ причин и последствий экологических кризисов на Арале и Каспии). (продолжение) Бакинская бухта является одной из загрязненных на Каспии. Этому способствовало не только более чем вековая история существования местных нефтепромыслов, но и характер течения в данной акватории. Донные отложения, пропитанные нефтеотходами в Бакинском заливе на 10-12 метров и по данным Эфендиева и Джафарова (1993), в этих отложениях аккумулировано около 200 млн. тонн токсических веществ, концентрация которых превышает максимально допустимые в 100 раз. Перед распадом СССР в 1990 г. из районов Баку в Каспийское море было сброшено более 500 тыс. кубометров нефтяных сточных вод (Зиданов, 1997), а в постсоветское время этот сброс даже увеличился (Зонн, 1999). По данным, опубликованным Брэндоном (Brendon, 1995) в районе "Нефтяных камней", нефтяная пленка на поверхности моря покрывает площадь свыше 800 км. кв. К сожалению, не только в районе Баку и "Нефтяных камней" сложилась катастрофическая экологическая ситуация. В зоне Сумгаита прибрежная и морская акватории в радиусе более 20 км. превращены в биологическом отношении в мертвую зону (Эфендиева, Джафаров, 1993). По нашему мнению то, что мы сегодня имеем на Каспии около побережья Республики Азербайджан, может в самом ближайшем будущем произойти и по всей акватории озера, если выбрать путь дальнейшего расширения эксплуатации нефтегазовых богатств региона. Колоссальный вред Каспию в дополнение к нефтегазовым добывающим платформам принесут и нефтегазовые трубопроводы, причем не только проложенные по дну озера, но и проходящие по побережью. Сегодня существует множество проектов прокладывания новых путей транспортировки нефти и газа. Из-за экономии предполагается укладывать трубы кратчайшим путем. При этом не учитывается, что Каспий расположен в сейсмоопасной зоне, а также что его дно подвержено грязевому вулканизму. Прокладка подводных трубопроводов на многие сотни километров, сильно увеличивает риск загрязнения Каспия. Сегодня практически решено строить как минимум два трубопровода, которые свяжут восточный и западный берега. Первый трубопровод свяжет Туркменбаши (бывший г. Красноводск) и Баку, а второй - Актау (бывший г. Шевченко) так же с Баку. Они будут транспортировать углеводородное богатство Туркменистана и Казахстана. Даже если оба трубопровода будут построены по самым современным технологиям, никто не застрахует их от техногенных аварий и стихийных бедствий. Подводные трубопроводы, также как и морские платформы, могут стать объектами терроризма во время кризисных политических, а возможно и экономических ситуаций. Использование нефтепромыслов и нефтепроводов, как объектов террора наблюдалось во время первой и второй чеченских воин (Зонн, 1999). Говоря о нефтяных и газовых трубопроводах прокладываемых или уже проложенных по берегу Каспия, следует отметить, что многие из них находятся в опасной близости от границы моря. Известно, что уровень этого гигантского озера часто изменяется. Только в ХХ в. был период относительной стабильности, падения и подъема уровня вод. В начале ХХ в. уровень Каспия был относительно стабилен и колебался около средней отметки -25,64 метра. Однако, начиная с 1917 г., уровень воды стал падать с -25,82 метра и к 1925 г. опустился до отметки -26,26 метра. За последующие 5 лет уровень моря повысился на 0,8 метра, достигнув в 1930 г отметки -26,06 м. С этого года началось медленное, а с 1933 г. резкое понижение уровня. К началу великой отечественной войны уровень моря был на отметке -27,88 метра. В годы войны и в первые, после военные годы, уровень Каспия вновь стабилизировался и колебался около -27,96 метра. В 1949 г. возобновилось падение уровня моря, которое продолжалось до 1977 г. В этом году были достигнуты рекордно низкие значения в ХХ в., -29,03 м. Однако уже на следующий год начался чрезвычайно быстрый подъем и уже через 10 лет в 1988 г. вода достигла отметки -27,62 метра. В 1995 г. на отметке -26,61 началась стабилизация уровня, а в последующие годы падение на несколько сантиметров. Сейчас, в 2000 г. уровень Каспия находится на отметке около -26,50. Такое нестабильное положение береговой линии Каспия уже разрушило или угрожает существованию многих прибрежных трубопроводов. Сегодня, к сожалению, нет достоверных научных прогнозов уровня моря, и мы не можем дать гарантию, что через каких-то 10-20 лет уровень Каспия не поднимется еще на 2-3 метра, как он это сделал в период с 1978г. по 1995г. Затопление трубопроводов, расположенных невдалеке от берега может происходить не только из-за подъема уровня воды, но и по причине сгонно-нагонных явлений. Эти явления особенно разрушительны на Северном Каспии, а также в других местах с пологими берегами. Постоянно дующие ветра в сторону берега, нередко вызывают сильный подъем воды и затопления Прикаспийской низменности на сотни квадратных километров. Иногда нагонные воды так глубоко проникают в прикаспийские степи, что угрожают береговым нефтяным промыслам и населенным пунктам. После прекращения нагонных ветров каспийская вода возвращается в озерную котловину, принося с собой весь комплекс загрязняющих веществ, вымытых ею из прибрежных территорий. Несмотря на указанную выше опасность подводных и прибрежных путей транспортировки нефти и газа, в настоящее время уже осуществляется активная эксплуатация старых и строительство новых трубопроводов. Это объясняется тем, что прибыль можно получить только после продажи нефтегазового сырья. Сами нефтяные и газовые промыслы бессмысленны, когда добытый продукт невозможно доставить до потенциального потребителя. Именно поэтому все прикаспийские страны и особенно страны бывшего СССР, по меткому выражению Зонна (1999), "обуяла трубомания". Это "тяжелое заболевание" подстегивается не только экономическими, но и политическими причинами. Так нефтепровод Баку-Джейхан соглашение о строительстве, которого было подписано в Стамбуле в декабре 1999 г., будет очевидно построен главным образом только ради ослабления влияния Российской Федерации в каспийском регионе, и чтобы не допустить новых финансовых поступлений в нашу страну за транспортировку нефти. Ряд политических аналитиков (Петров, 1999; Романова,1999; Иванов, 1999; Илюхин, 1999) считают, что многие негативные события на Кавказе включая чеченскую войну, были связаны с лоббированием строительства нефтепровода Баку-Джейхан. Продолжая сравнивать причины экологического кризиса на Арале и Каспии, хочется отметить сходство "трубомании" и "каналомании". На Арале 30-40 лет тому назад уже построенные и все строящиеся Минводхозом новые оросительные каналы, требовали все большего и большего водозабора из рек Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи. Как справедливо отмечали в своих статьях советские писатели и публицисты (Залыгин, 1986; Черниченко, 1987; Резниченко, 1988) зачастую очень часто в нарушение рекомендаций ученых по водопользованию и орошению, вода из этих рек бралась не столько ради орошения, сколько ради заполнения многочисленных и никому не нужных каналов. При этом говорилось об огромных запасах речных вод в Центральной Азии, а когда на практике их стало реально не хватать, стали говорить о переброски части стока северных и сибирских рек в этот регион. У нас возникает опасение, что реализация намеченного строительства трубопроводов в недалеком будущем, будет заставлять с каждым годом расширять нефте- и газодобычу на Каспии, а когда эти запасы иссякнут по этим трубопроводам начнут перекачивать нефть и газ, добываемые в других местах. Как на Арале были нарушены обещания рационального использования речных вод для нужд орошения, так и на Каспии, очевидно, будут нарушены обещания в отношении рационального и природосберегающего использования нефтегазовых богатств. Продолжая обсуждать негативные последствия эксплуатации богатств Каспия по нефтегазовому пути, следует отметить резкое увеличение транзита крупнотоннажных судов между Каспием и Азово-Черноморским бассейном по Волго-Донскому судоходному каналу. Эти корабли, принадлежащие зарубежным и отечественным компаниям, транспортируют нефть, нефтегазовое оборудование или обслуживают разведку месторождений углеводородного сырья. Очень многие из них приходят в Каспий не только из Азовского и Черного морей, но также и из других районов Мирового океана. Например, российские танкеры "Волго-нефть", приписанные к Астрахани, бороздят воды не только Каспия, но и дальних морей. Аналогично себя ведут и корабли иностранных нефтегазовых компаний. Так как каждое это судно имеет огромное количество балластных вод, а поверхность днища покрыта живыми обрастаниями, то резко возрастает угроза заноса в Каспий чужеродных организмов. Известно, что аборигенная каспийская фауна часто вытесняется вселенцами из других морей (Державин, 1951; Зенкевич, 1963). Сегодня, когда число кораблей приходящих в Каспий резко возросло, безусловно, увеличился и риск проникновения чужеродных видов. Так недавно около туркменского побережья, были обнаружены медузы Aurelia aurita, гребневики Mnemiopsis leidyi и планктонные микроскопические рачки Penilia avirostris (Ivanov et al., 2000). Не исключено, что эти экзотические для Каспийского моря организмы, проникли сюда с судами нефтегазовых компаний. Трудно даже представить, какие новые виды животных и растений, и из каких уголков нашей планеты могут вселиться в Каспий завтра. Один из отмеченных выше вселенцев, а именно - гребневик, может размножиться в Каспии в огромном количестве и подорвать промысел планктоноядных рыб, и в первую очередь кильки. Дело в том, что он конкурирует за корм с этой рыбой и может так случиться, что гребневик оставит кильку без пищи. Сегодня промысел кильки на Каспии дает около 90% всех уловов рыбы и гребневик может сделать безработными подавляющее большинство каспийских рыбаков и рыбообработчиков, а потребителей лишить дешевой белковой продукции. Кроме этого каспийский тюлень также питается преимущественно килькой, и ее исчезновение может привести к резкому сокращению или даже к полному вымиранию на Каспии этого водного млекопитающего. Следует отметить, что 20 лет назад Mnemiopsis leidyi также с судами проник в Азовское и Черное моря, где и стал причиной катастрофического снижения уловов планктоноядных рыб. Таким образом, интенсификация транзита между Каспием и другими морями связанная с расширением добычи нефти и газа, может косвенно привести к биологическому загрязнению. Продолжая сравнивать ситуацию на Арале и Каспии, следует отметить, что и на Аральском море также наблюдалось сильное биологическое загрязнение, которое, однако, было связанно не с деятельностью нефтяных и газовых компаний, а с ошибками при проведении акклиматизационных мероприятий. Как отмечали многие исследователи (Карпевич, 1975; Маркова и др., 1980; Аладин и др., 1989) экологический кризис на Арале был связан не только с антропогенным осолонением и высыханием, но и с проникновением чужеродных не желательных видов при проведении плановых акклиматизаций полезных рыб и беспозвоночных. Заканчивая обсуждение негативных последствий эксплуатации богатств Каспия по нефтегазовому пути, следует кратко остановиться на прогнозах экономического ущерба. Еще 5 лет назад, в докладе TRAFFIC Network, озаглавленном "Осетровые Каспийского моря и международная торговля икрой" было убедительно доказано, что мировому рынку черной икры грозит кризис. В этом же докладе отмечено, что годовой оборот данного рынка оценивается сегодня в 10 млрд. американских долларов, из которых более 9 млрд. приходится на каспийскую икру. Таким образом, уничтожение каспийских осетровых только в икорном бизнесе приведет более чем к 90% ущербу. Нефтегазовый сценарий развития эксплуатации богатств Каспия негативно скажется не только на икорной промышленности, но и на рыбном промысле в целом. Так по расчетам, выполненным Брендоном (Brandon, 1995) прикаспийские страны только из-за потери осетрового промысла будут терять около 6 млрд. долларов ежегодно. Достаточно велика экономическая ценность и других промысловых видов рыб и морских животных Каспия. По данным Толбоева и Абдурахманова (1997) ежегодный вылов тюленя оценивается в 22,3 млн. долларов, судака - 14,4 млн., воблы в 13 млн., леща - 2,4 млн., сазана - 2,1 млн. Все эти экономические расчеты охватывают лишь отдельных представителей каспийской ихтиофауны и совершенно не учитывают других гидробионтов этого уникального водоема. К сожалению, в научной литературе нам не удалось найти стоимость других представителей каспийской фауны и флоры, кроме указанных выше. Сегодня мы не можем дать ответа, сколько стоит экосистема Каспия, а только можем приблизительно оценить сегодняшнюю рыночную стоимость наиболее ценных объектов промысла. Если верить указанным выше цифрам, то ежегодный ущерб лишь слегка превысит 15 млрд. долларов. Однако мы считаем, что указанная сумма составляет лишь малую часть реальной стоимости экосистемы Каспийского моря. Нам даже кажется неуместным пытаться оценить ее в долларовом эквиваленте. Сегодня не существует научного метода, оценки стоимости исчезновения тех или иных видов животных и растений, да и вряд ли он появится в будущем. Тем более сомнительно, что ученые смогут когда-нибудь реально оценить стоимость экосистемы Каспия. Конечно, упомянутая выше сумма ущерба в 15 млрд. долларов очень велика и превышает 2/3 годового бюджета нашей страны. Тем не менее, даже такие, на наш взгляд, сильно заниженные расчеты должны заставить правительство прикаспийских стран задуматься о целесообразности расширения добычи нефти и газа на Каспийском море. Теперь кратко рассмотрим, что произойдет, если эксплуатация богатств Каспия пойдет по "рыбному" пути, а точнее говоря по пути сохранения и рационального использования биологических ресурсов. Даже в случае сохранения существующих морских промыслов нефти и газа возможно успешное преодоление третьего осетрового кризиса. Для этого необходимо ужесточить природоохранный контроль на всех нефтяных и газовых морских платформах, заменить изношенное и морально устаревшее оборудование, перенести существующие трубопроводы на безопасное удаление от зоны возможного затопления, резко сократить или даже приостановить транспортировку каспийское нефти танкерами. Жизненно необходимо установить более высокие штрафные санкции за загрязнение каспийских вод, выработать новые нормы и правила эксплуатации морских месторождений нефти и газа, которые бы учитывали замкнутость Каспийского моря и не равноценность его акваторий. Так для Северного Каспия эти нормы должны быть значительно жестче, чем для Среднего и Южного, так как в этой мелководной акватории сосредоточено менее 1% объема каспийской воды и вредные вещества быстрее достигают здесь губительных концентраций. Кроме этого там сосредоточены нагульные площади осетровых и его акватория является "детским садом " для многих каспийских рыб. Всем прикаспийским странам нужно договориться о полном запрещении вылова осетровых в открытом море и выработать совместные меры по борьбе с браконьерством. Так же необходимо улучшить работу рыбзаводов с целью увеличения выпуска молоди, а также договориться о частичной оплате Азербайджаном, Казахстаном и Туркменистаном усилий Ирана и России по искусственному воспроизводству осетровых. Говоря о развитии эксплуатации богатств Каспия по "рыбному" пути необходимо попытаться оценить и возможный ущерб для нефтегазовой промышленности. Нам представляется, что этот ущерб будет минимален. Конечно, для осуществления выше упомянутых мер связанных с реконструкцией платформ и трубопроводов, нефтяным компаниям придется осуществить некоторые финансовые затраты. Однако на наш взгляд это должно окупиться, так как новые штрафы за загрязнение каспийских вод должны быть очень высоки. Говоря на отдаленную перспективу, можно даже прогнозировать увеличение доходов нефтяных и газовых компаний, так как общие запасы углеводородного сырья на нашей планете уменьшается год от года. Таким образом, нефть и газ обязательно будут дорожать по мере истощения их мировых запасов. Мы предлагаем нефтяным компаниям умерить свои аппетиты на каспийскую нефть и газ и советуем им не выкачивать их до дна за каких-то 30-40 лет. Если эксплуатация богатств Каспия пойдет по "рыбному" пути и будут сохранены сегодняшние объемы добычи углеводородного сырья, то это сырье можно будет добывать на протяжении всего XXI века. Опять напрашивается аналогия с Аральским морем. Если бы Минводхоз СССР не осуществлял бы экстенсивный путь эксплуатации водных ресурсов Центральной Азии, то сегодня у нас не было бы засоления орошаемых полей и высыхания Аральского моря. Противники расширения орошения в Приаральском регионе справедливо говорили, что нельзя рыть новые оросительные каналы и осваивать дополнительные, пустынные территории. На наш взгляд, совершено обоснованно было требование не увеличивать водозабор из рек Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи и сохранить его на отметке 1970 года. Масштабы водопотребления в этот год еще позволяли одновременно сохранить и Аральское море, и орошаемое земледелие в регионе. Тогда еще существовал, хотя уже и на приделе, баланс между остаточным стоком в Арал и водозабором для нужд орошаемого земледелия. Если бы 30 лет назад было бы принято единственно правильное решение о консервации уже имеющихся орошаемых площадей и было бы прекращено строительство новых каналов, то сегодня Аральское море существовало, а орошение в регионе процветало. Нефтяные и газовые компании не должны повторить ошибки Минводхоза, и не должны рубить сук на котором они сидят. Отказавшись от экстенсивного пути эксплуатации нефтегазовых богатств Каспия, эти компании сэкономят огромные средства, которые сегодня предполагается затратить на строительство циклопических трубопроводов и сотен дорогостоящих морских платформ. Нефть это конечный, истощаемый ресурс и в недрах Каспия, безусловно, находится какой-то конечный объем углеводородного сырья. Что если существующие прогнозные запасы нефти и газа лишь ошибка геологов? Что если построенные трубопроводы и платформы будут обеспечены работой не пол века, а только несколько лет? Кто будет возвращать кредиты, которые сегодня берут Прикаспийские страны для осуществления проектов века, если нефтяные и газовые богатства иссякнут? Стоимость биологических ресурсов бесконечно велика, так как они способны к воспроизводству. Рыба и икра дороже газа и нефти, так как это неистощимый ресурс и если эксплуатация богатств Каспия не пойдет по нефтегазовому пути, то это обеспечит устойчивое развитие прикаспийских стран. Стоимость нефти и газа конечна, так как этот ресурс истощим, и его использование не может обеспечить устойчивого развития. Если использовать для оценки стоимости нефти и газа современные средние цены на них, то сегодня эти богатства ежегодно дают Прикаспийским странам около 10 млрд. американских долларов от продажи углеводородного сырья и продуктов его переработки. Однако, очень существенная доля этих прибылей тратится непосредственно на издержки нефтяных и газовых компаний, на строительство новых и реконструкцию старых морских добывающих платформ, транспортных трубопроводов, танкеров, железнодорожных цистерн, емкостей для хранения, заводов по переработке и многое другое. Фактически от этих баснословных прибылей не остается чистого дохода. Таким образом, весь нефтегазовый бизнес в Прикаспийском регионе как бы направлен сам на себя и является государством в государстве. Конечно, с одной стороны нефтяные и газовые компании создают новые рабочие места и решают проблему занятости местного населения, однако, с другой стороны, происходит подчинение суверенных государств интересам нефтегазовых компаний, и они утрачивают свою независимость, превращаясь в сырьевые придатки этих компаний. На наш взгляд, в некоторых Прикаспийских странах нефтегазовые олигархи фактически уже сейчас пытаются захватить реальную государственную власть, и отказ от нефтегазового пути освоения богатств Каспия позволит сохранить им независимость. Опять напрашиваются аналогии с Приаральским регионом. В этом регионе в 1970-1980 гг. власть фактически перешла к местному Минводхозу и сформировалась хлопковая мафия, которая реально подчинила себе руководства некоторых бывших Це0нтрально-азиатских республик бывшего СССР (Гдлян, Иванов, 1986). Когда же Советский Союз распался, а водные ресурсы Центральной Азии иссякли, то многие занятые в хлопководстве люди стали безработными. Аналогичное может произойти и на Каспийском море, когда его нефтяные и газовые запасы будут исчерпаны. Возникнут неразрешимые проблемы не только с занятостью населения, но и с колоссальным загрязнением Каспия. Так как мы не знаем реальную цену нефти и газа в будущем, то сегодня очень трудно оценить и стоимость углеводородного сырья имеющегося в прикаспийском регионе. Сложность таких оценок также связана и с тем, что нефтяные и газовые кампании по-разному оценивают их запасы. Однако мы все-таки попытаемся, опираясь на современные цены и на опубликованные данные о запасах выполнить приблизительные расчеты. В 1996 году добыча нефти в этом регионе составляла около 1 млн. баррелей в день и приблизительно давала 49 млн. тонн в год. По существующим в то время ценам ее стоимость составляла 7,3 млрд. американских долларов в год. Согласно оценке Церетели (Tseretely, 1998) к 2010 г. добыча нефти на Каспийском море может увеличиться приблизительно в 6 раз и достигнет около 300 млн. тонн в год. В современных ценах ее стоимость достигнет 45 млрд. долларов в год. Как мы отмечали выше, ежегодный ущерб от утраты рыбных богатств Каспия оценивается в 15 млрд., поэтому ежегодную прибыль прикаспийских стран от нефти на наш взгляд следует уменьшить на эту сумму. Между тем, чистая прибыль от каспийской нефти не составит 30 млрд. в год. Так как придется оплачивать эксплуатацию и ремонт морских нефтяных добывающих платформ, транспорт и переработку нефти, то эта сумма может еще уменьшиться. Если же добавить затраты на расширение нефтяного бизнеса, то возможная прибыль сократиться почти вдвое. Таким образом, чистая прибыль от нефти может составить 15 млрд. долларов и фактически будет равна сумме возможного ущерба от утраты рыбных богатств Каспия. Однако прибыли от нефтяной промышленности могут компенсировать утрату рыбных богатств только 30-40 лет, пока не иссякнут нефтяные запасы. Когда же эти запасы иссякнут, ущерб рыбной промышленности какое-то время будет компенсировать эксплуатация месторождений каспийского газа. Оценка газовых богатств, так же как и нефтяных весьма условна, так как цена на газ постоянно изменяется в зависимости от конъюнктуры рынка, а его реальные запасы могут быть меньше или больше прогнозных. В 1996 г. добыча природного газа в каспийском регионе составляла 92,4 млрд. куб. м. в год и по средним мировым ценам его стоимость не превышала 4,5 млрд. долларов. Предполагается (Зонн 1999), что освоение газовых богатств будет идти значительно более медленными темпами, чем нефтяных и к 2010 г. не произойдет даже двух кратного увеличения добычи. Через 10 лет добыча газа может достичь лишь 140 млрд. куб. м. в год и с учетом современных цен на газ, прибыль от него будет не более 11 млрд. долларов. Более медленные темпы освоения газовых месторождений позволят эксплуатировать их в 2-3 раза дольше, чем нефтяные и каспийского газа может хватить до конца XXI века. Таким образом, благодаря запасам газа ущерб рыбным богатствам Каспия будет частично компенсироваться и после полного прекращения нефтедобычи. Однако к началу XXII в. все углеводородное сырье будет исчерпано, а ценные биологические ресурсы практически полностью уничтожены загрязнением. Говоря о преимуществах и недостатках развития освоения богатств Каспия по "рыбному" пути, безусловно, нужно отметить, что рыбная и икорная промышленности, также как и нефтегазовая имеют свои большие издержки. Рыболовный флот, рыбообработка и хранение, торговля рыбной продукцией - все это и многое другое требует значительных финансовых затрат. Однако, даже если эти издержки и будут очень большими, то все равно нам представляется более выгодным отказаться от экстенсивного пути освоения нефти и газа и считать главными биологические богатства Каспия. Как видно из приведенных выше данных, нефтяные и газовые богатства смогут в определенной мере компенсировать ущерб только на протяжении небольшого отрезка времени. В конце XXI в. мы окажемся не только без нефти и газа, но и без уникального, полного жизни и рыбы, моря. Встанут не только очень тяжелые проблемы в экономике прикаспийских государств, но и придется решать на наш взгляд, неразрешимые экологические проблемы. Мы убеждены, что намечающийся экстенсивный путь освоения нефтегазовых богатств ошибочен и не этичен. Зачем же ради временных прибылей уничтожать то, что менее чем через век придется с огромным трудом пытаться восстановить. Не проще ли сохранить сегодняшний уровень добычи нефти и газа, а всю энергию и средства нефтяных и газовых компаний бросить на ремонт и модернизацию своего оборудования с целью улучшения экологической ситуации на Каспии. Только такой подход позволит избежать колоссальной экологической катастрофы, которая по нашему мнению, может превысить катастрофу на Аральском море в несколько десятков раз. Те, кто сегодня ответственен за принятие решений в каспийском регионе, должны принять во внимание негативный опыт Арала и сделать правильный выбор. Сегодня правительства приаральских стран при поддержке мировой общественности пытаются исправить ситуацию в своем регионе. Однако, несмотря на единую политическую волю этих государств и значительную финансовую поддержку данных усилий, процесс реабилитации экосистемы Аральского моря еще не начался и сегодня можно говорить лишь о робких попытках консервации и стабилизации некоторых его акваторий (Аладин и др.,2000). Уже сегодня на исправление экологической ситуации в Приаралье затрачены огромные средства, а реальных положительных результатов достигнуто очень мало. Очевидно, что нарушить экологическое равновесие гораздо проще, чем его восстановить. Пусть аральская катастрофа послужит уроком правительствам прикаспийских государств, и они не будут подвергать экосистему величайшего в мире озера смертельным испытаниям. Ни какие нефтяные и газовые сокровища Каспия не сравнятся с неисчерпаемыми богатствами его живой природы. |